Стальное княжество. Дилогия - Страница 223

223

— Кости у Ласка нет.

— Опять продали, — сморщился Влад. — Кому на этот раз, узнали?

Княжич еще сильнее сжал кулак с запиской:

— Нет. Не узнали. Кости нет… вообще.

— То есть как это? — растерялся Влад. — Талем?

Ведун смотрел на него с жалостью, и это объясняло все намного яснее, чем неуклюжие слова Рика. Но Влад все равно повторил:

— Как это — вообще нет?! Сдурели?

Всхлипнула Аля. Влад рванул поводья, неловко ударил лошадь по бокам. Та сначала испуганно рванула вперед, а потом ушла в сторону, чуть не налетев на Рика. Талем вскинул руку, пытаясь остановить. Это напугало коня еще больше: он шарахнулся, встал на дыбы. Влад вылетел из седла, повис на поводьях, и пару метров его тащило по земле. Больно резануло ладони, ударило в плечо. Мальчишка разжал руки и упал ничком. Рядом словно что взорвалось, и он на мгновение оглох…

Шумела река, орали птицы. Где-то в стороне неразборчиво переговаривались встревоженные ратники. Зашуршала трава, и Влад поднял голову. Ребята обступили его, растерянные, подавленные. Ведун присел было рядом, но мальчишка резко отстранился. Не нужна его помощь, ничего не нужно от этого мира!

Княжич разжал пальцы, и послание, написанное на тонкой, дорогой бумаге, упало в траву. Влад поджал ноги, чтобы бумажка не коснулась его. Несколько секунд заторможено смотрел на Рика. Вскочил, схватил наследника за рубаху:

— Это все из-за тебя! Из-за тебя! Если бы вернулись сразу, то успели бы! Гад!

Рик мог уклониться: как бы ни был стремителен бросок Влада, тренированному фехтовальщику ничего не стоило уйти в сторону. Он легко мог закрыться, Аскар учил встречать и не такие удары. Но княжич не шелохнулся, когда ему в лицо полетел кулак. Кровь брызнула из носа. Влад ударил бы еще, не схвати его подоспевшие ратники.

— На наследника! — заревел Аскар, заламывая Владу руки за спину. Мальчишка изогнулся, чуть не упал.

— Отпусти его! — выкрикнул Рик, стирая кровь ладонью. — Немедленно!

— Но, сэт… — Аскар тряхнул вырывающегося Влада.

— Отпусти, я сказал! — кровь тяжелыми каплями падала на рубашку, но Рик не обращал внимания, наступая на сотника.

Тот пожал плечами, ослабил хватку, и Влад тут же крутанулся, вырывая руки и снова бросаясь на княжича. Второй раз ударить не успел, Аскар повалил его на землю. Мальчишка уткнулся носом в траву, неразборчиво ругаясь. Талем торопливо присел рядом и положил ладони на затылок вырывавшегося пленника.

Наконец тот затих, и ведун поднялся, давая знак Аскару: отпусти, мол. Сотник выполнил просьбу неохотно, настороженно поглядывая на мальчика. Но тот лишь повел плечами — Аскар не пожалел, когда выкручивал руки.

Княжич опустил голову — до того он стоял, запрокинув лицо к небу. Кровь еще текла, и он прижал к носу ладонь. Глянул на сотника:

— Пальцем его не тронете, ясно? Ясно, я спрашиваю?!

— Да, сэт, — уронил воин.

Рик пошел, не выбирая дорогу, через высокую траву туда, где шумела река.

— «До конца лета доживут не все», — вспомнила Аля вслух предсказанное в сердце Лабиринта.

Острые локти быстро двигались: княжич застирывал испачканную кровью рубашку. Вздрогнул, услышав шаги, и торопливо оглянулся через плечо. По высокому берегу, оскальзываясь на траве, спускался Талем. Рик опустил рубашку в воду, взбив муть от дна; торопливо, словно замывал следы чего-то постыдного. Он и место выбрал укромное: сырой неудобный кусок берега между двумя старыми ивами.

Талем присел на торчавшую из земли корягу, выбеленную временем. Сощурил глаза на закатное солнце. По воде протянулась алая полоса, переливавшаяся небольшими горбинками волн. Огромные стрекозы носились очень низко, дразня плескавшуюся в редких камышах рыбу.

Рик еще раз взглянул на занятого пейзажем ведуна и вернулся к стирке. Оттер песком и илом пятна, выжал рубашку и накинул на иву. Обхватил себя за локти мокрыми пальцами. Талем чуть пододвинулся, хотя на коряге и так хватало места. Рик присел рядом, и ведун, обняв за плечи, притянул к себе пока еще не отрекшегося наследника. Солнце опустилось ниже, над горизонтом виднелась едва ли его половина.

— Талем? — Рик заглянул ему в лицо.

— Плохо ему, что говорить. Но ты уже знаешь — можно перенести смерть близких людей. И жить дальше, — ведун откинул со лба седые волосы. — Трудно, очень больно, но можно.

Рик кивнул, почувствовав, как скользнул по груди медальон с портретом мамы.

— Костя, он такой!! Был… — княжич шмыгнул опухшим носом. — Он бы тебе очень понравился, я знаю. Я таких, как Костя, ни разу не видел.

Стрекоза села Рику на колено, цепляясь жесткими лапками. Огромные глаза изучили место посадки. Не приглянулось — и, затрещав слюдяными крыльями, стрекоза снялась, понеслась над водой.

— Аскар…

— Он не тронет, все-таки слово сэта. Да и к ребятам по-своему привязался, ты не смотри, что сотник суров. Просто хочет жить по четким правилам, и чтобы все — также. Или хотя бы те, за кого он отвечает.

— Талем, я оказался плохим наследником и плохим другом, — Рик сказал это спокойно, как давно решенное. — Что мне теперь делать?

— А что тут … Жить.

— Да как — жить?! — вот теперь голос подвел, сорвался.

— Помнить о происшедшем. Понять, каким ты хочешь быть. И жить. Ты ведь решил окончательно, что не хочешь быть наследником?

— Если для этого нужно предавать своих близких — не хочу. Это было бы здорово, подчинить Сизелию и диктовать свою волю другим княжествам. Очень здорово! Но я не хочу строить Башню в пустыне. Талем, как мне теперь? Я раньше все делал, чтобы быть достойным наследником, чтобы отец мог мной гордиться. А теперь, Талем? А теперь?! Я не знаю, что правильно, а что нет! Не знаю!

223