Стальное княжество. Дилогия - Страница 92

— Так дай нам титулы, — брякнула Алька. — А что? Буду я эта, тэмиха.

Рик улыбнулся:

— С титулом вы еще больше проблем наживете. Сейчас, если что не так — защищать вас буду я, как ваш сэт. А если вы носите титул, то должны решать проблемы сами. Например, в поединке.

— Облом-с, — вклинился в разговор Влад, подсевший поближе к огню.

Алька только сейчас заметила, что Талем уже пересел на другую сторону костра и сейчас сосредоточенно рылся в сброшенной на землю седельной сумке.

— Жаль, — слегка огорчилась Аля. — А то стала бы я титулованной особой, хоть ненадолго!

— Не, не стала бы, — помотал головой Рик. — Женщины носят титул либо отца, либо мужа. У них своего не бывает.

— Ни фига себе! — возмутилась девочка и приподнялась на локтях. — Это еще почему?!

Влад ехидно заржал и запустил в прогорающий костер шишкой, выбив искры. Славка коротко усмехнулся. Алька тоже нашарила рядом с собой шишку, но полетела она не в огонь, а во Влада. Тот дернулся в сторону, а Сима быстро вскинула руку и отбила снаряд в сторону.

— Никакой женской солидарности! — расстроилась Аля, пытаясь нащупать еще одну шишку, на этот раз для Симы.

— Дай человеку ответить! — рассмеялась та, а Рик продолжил:

— Да все потому же — чтобы ее смог защитить род. К ним даже обращаются не так, как к мужчинам. Мою жену, например, будут звать сэт Отин Елина, по моему имени — сэт Отин.

— То есть, как это? — поразилась Алька. Сон слетел с нее окончательно, и она села. — Откуда ты знаешь, как будут звать твою жену?

— Есть такой договор у Семиречья с Сизелией, что мы поженимся.

— И как она тебе? — прищурилась девочка.

— Алька! — Сима укоризненно посмотрела на нее.

Та мгновенно состроила рожицу: молчу-молчу!

— Это ее родственнички так тебя не любят, что шею свернуть готовы? — вспомнил Влад.

Рик повел плечами. Получилось: понимай как хочешь, то ли да, то ли нет.

— А мне титул могли бы дать? — перевела Сима разговор, гневно сверкнув на Влада глазами. — Я могу постоять за себя в поединке!

— Вроде бы были такие случаи, но я точно не помню.

— Рик, а почему — Рик? Ведь легко догадаться, ну, тем, кто знает. Кир — Рик, очень просто! — не совсем ясно спросила Аля, но княжич понял.

— А я в кадетском корпусе был под этим именем. Оно у нас очень распространенное. Кроме меня, там еще двое Риков было. Правда, один из них Рикан, другой Риктор, но все равно сокращали. — Мальчик обвел глазами спутников и признался: — Мне придумала его мама. Говорит, ты Кир, наследник, должен вести себя как будущий князь, тебе нельзя вот этого и этого, да и вообще, много чего нельзя. А когда мы уезжали в Озерный замок, то играли как будто мы вовсе не княжеская семья, а я просто Рик. И мне все можно. — Он оглянулся на Талема и продолжил: — У меня мама не из знати, у них в роду даже ни одного тэма не нашлось. Ей было трудно во дворце. А в соседних княжествах к браку моих родителей относились, ну... в общем, не очень. Отец потому и договорился с князем Сизелии о помолвке между мной и его младшей дочерью, чтобы мое происхождение сгладить. А там не все этого хотят, но княжеский договор — это священно.

Рик пошевелил палочкой угли в костре. Дотянулся до сваленной охапки хвороста и подбросил в огонь. Пламя разгорелось, высветив лица внимательно слушавших ребят. Аля потерла коленки, чуть отодвинулась от огня — припекало. Вечер еще только начал переползать в ночь, и похолодать не успело.

— Вы думаете, что это на меня такая откровенность напала, да? То молчал про себя, а тут бац, и заговорил.

Аля отвела глаза и призналась сама себе: «Ну, была такая мысль».

— Знаете, я никому никогда не рассказывал о себе, — Рик снова оглянулся на Талема, но ведун был поглощен вытаскиванием каких-то мешочков. Один из них раскрылся, и потянуло пряным ароматом. — Кому бы? Во дворце меня знают. А в корпусе я же был не как наследник. Так принято — княжичи попадают туда так же, как и все, чтобы они не имели снисхождения в учебе, да чтобы на своей шкуре почувствовали, что это такое — дружина. Не как сэт, а как простой воин. Нет, конечно, некоторые сотники знали, кто я — да и то не все. Мафин, Аскар... А ребятам в корпусе я про себя должен был врать. Знаете, вечером перед сном все дом вспоминают, маму, отца. А я молчу — не хочу про них ничего придумывать. Мамы-то уже не было...

Аля подумала, что Рик говорит слишком быстро и как-то четко. Так, словно про себя уже строил эти фразы, но не мог решиться произнести их вслух.

— Меня за это ребята не любили. Наверное, думали, что высокомерный сильно. Там ведь как — на время учебы, пока ты в отряде, титул забудь. Неважно, сэт ты или тэм, а может, из купцов. Все равны, все кадеты. А я этим вроде как пренебрегал. Я не хочу, чтобы и вы так же думали. Хотя, конечно, у вас найдутся и другие причины. Сколько всего случилось...

— Рик, а что у тебя с мамой? — очень мягко, не похоже на себя, спросила Сима.

— Ее убили, я еще маленький был.

— Кто?

— Не знаю. Искали, конечно, да нашли ... исполнителей. Мертвых. А кто уж...

Рик не договорил. Теперь оглянулся на него Талем, завязывавший сумку. Впрочем, ведун тут же поднялся и, прихватив выбранные мешочки, пошел к лошадям.

Аля с легким вздохом легла обратно. В небе вспыхивали первые звезды, совсем обыкновенные, не похожие на те, что светили в Лабиринте. Пахло травой, дымом от костра, фыркали рядом лошади, тихо переговаривались воины. Тот, кто чинил сбрую, уже ушел, но зато чуть в стороне насвистывал парнишка, оттирая закопченное дно котелка пучком травы. «Мама! Сколько с тех пор времени прошло... Наверное, уже и не надеются найти»... Аля представила свое фото на экране телевизора и бесстрастный голос за кадром: «...ушла и не вернулась Александра...».