Стальное княжество. Дилогия - Страница 120

120

Из темноты вынырнули длинные тонкие жерди. Забор показался Владу стишком хлипким для защиты от людей, а вот мелких хищников, наверное, удержал бы. На жердях висели обрывки шкур и кожаные ленты. Чуть в стороне заржали кони, потянуло дымом и запахом недавно испеченного хлеба. Влад сглотнул слюну, есть хотелось нестерпимо. «Может, попросить, чтобы пожрать дали?» — мелькнуло в голове, и мальчик с большим трудом отогнал эту идею. Алешка и Рик не одобрят. Черт! Как это неудобно — постоянно считаться с их мнением! «Не считайся», — ехидно возразил голос внутри Влада. «Как же, не считайся. Не получается!» — подосадовал он.

Воин гортанно крикнул, часть жердей убрали и пропустили внутрь. Ребят провели между двумя хижинами — пропахшие дымом стены были первым жильем, встреченным после Рамана, и показались Владу даже уютными, — так надоело скитание по горам и пустоши. Вывели на небольшую площадь, освещенную кострами. Справа под навесом из еловых лап возились две маленькие девочки, убирая остатки ужина. При виде пленников они бросили работу и с любопытством на них уставились. Один из воинов торопливо пробежал к стоявшей отдельно хижине с наброшенной поверх крыши белоснежной шкурой. Сквозь плетеные, как у круглой корзинки, стены пробивались отблески пламени. Остальные его соплеменники замерли, застыв, как статуи. Девочки вернулись к своему занятию, тихонько посмеиваясь и поглядывая на ребят — явно обсуждали их.

За хижинами проглядывали на фоне темного неба острия кольев. «Нда, через такой забор разве что с шестом прыгать, а ворота охраняют. Вот гадство, не везет-то как, нас тут искать...» — додумать Влад не успел. Полог на двери белой хижины откинулся, вышел коренастый мужчина. На смуглой груди лежало огромное ожерелье, собранное из белых перьев; такие же перья были вплетены в короткую косу. Вождь, как окрестил его Влад, подошел к ребятам, с интересом посмотрел, поцокал языком и, круто развернувшись, ушел. Воин, бегавший в белую хижину с докладом, сказал своим:

— Дайарена проверит их утром.

Подталкивая копьями в спины, ребят провели на другой конец площади. Там высилось несколько вбитых в землю столбов. На натянутых между ними веревках что-то развевалось, но что именно — ночью было не разобрать. Владу стало страшно: а вдруг это специальное место для жертвоприношений? Его затошнило, то ли от голода, то ли от страха. Пленников заставили сесть на землю и примотали связанные кисти рук к столбу, по кругу — Влад, Аля, Рик, Алешка, Тимс. Влад завозился, пытаясь устроиться поудобнее, и один из стражников поднял копье.

— Намек понял, — пробормотал мальчик, затихая.

Воин наклонился, еще раз проверил путы. Удовлетворенно кивнул и неторопливо ушел вслед за остальными. Все, кто был поблизости, растворились в глубине поселка, и только один задержался под навесом, взяв у девочки кувшин.

Сидевший рядом Тимс пошевелил руками, пытаясь ослабить веревку. Пути натянулись, врезались в кисти, и Влад недовольно поморщился.

— Рик, — тихонько позвала Аля.

Воин под навесом не отреагировал, и невидимый Владу княжич отозвался невнятным «угу».

— Они нас убьют? — жалобно спросила девочка. Ее пальцы дрогнули.

— Нет, — не совсем уверенно отозвался Рик. — Сразу же не убили.

— А человеческие жертвоприношения у них не приняты? — мрачно поинтересовался Влад, почувствовав, как Тимс оставил попытки распутать веревки.

— Влад! — сквозь зубы прошипел Алешка.

— Хочешь сказать, чтобы он меня не пугал? — нервно прошептала Аля. — Да я и сама себя напугаю, делов-то!

— Мы мало знаем о горных, — словно оправдываясь, ответил Рик.

Влад уперся затылком в столб — для этого пришлось чуть выгнуться, — и закрыл глаза. Сейчас все равно ничего не сделать, так лучше попытаться уснуть. Черт его знает, как будет нас проверять утром этот, дайа-как-его-там. Тимс снова завозился, и мальчик с досадой сжал губы — веревка натянулась сильнее и больно врезалась в запястья.

— Тимс, это бесполезно, — прошептал Рик, наверное, тоже почувствовал. — Нас двужильным узлом связали.

Парнишка не ответил, но возиться прекратил.

Руки быстро занемели, свело позвоночник; земля остывала и вытягивала из них тепло. Но усталость давала о себе знать, и Влад задремал. Уже в полусне почувствовал, как Аля положила ему голову на плечо, тепло задышала…

Девочка проснулась от громкого детского крика и злобного шипения Влада. Открыла глаза: прямо перед ней скакали и размахивали руками ребятишки, самому старшему из них вряд ли исполнилось семь. Полуголые, босые, черноволосые, они напомнили ей Маугли из мультика. Один пацаненок поднял с земли камушек и запустил в сторону пленников. Влад еле успел отодвинуть Алю плечом и снова злобно зашипел — камень попал в ключицу.

Из-за хижины выскочил мужчина, ухватил проказника за ухо. Тот попытался вырваться, в глазах блеснули слезинки, но ребенок даже не вскрикнул. Пока воин выкручивал ухо одному сорванцу, камушек прилетел с другой стороны и попал в Рика. Аля в ужасе прикрыла глаза: кто знает этого Алешку, сочтет оскорблением и ка-а-ак выскажется! К счастью, подоспели женщины и разогнали детей. Девочка потянулась, чуть выгнув спину, и поморщилась — болели запястья и каждый позвонок. Солнце только начало всходить, но Аля надеялась, что в поселке встают рано. Лучше уж какая-то проверка, чем сидеть так и дальше.

Женщины остались на площади, рассматривая пленников. Аля не осталась в долгу, тоже уставилась на них — и восхищенно охнула. Они были очень красивы, словно вышли из восточной сказки: темноглазые, с длинными, падавшими ниже талии черными прямыми волосами. Гибкие фигурки закутаны в нечто, напомнившее девочке сари. На смуглых руках до самых локтей змеились браслеты — медные, деревянные, из каменных бусинок и кусочков меха. Впечатление не портили даже грязные босые ноги. Их смуглые лица с тонкими чертами показались Але знакомыми, и она чуть не вскрикнула, сообразив, кого они ей напомнили: мать Рика, увиденную в его воспоминании.

120