Стальное княжество. Дилогия - Страница 121

121

К столбам потянулись и остальные жители. Мужчины тоже носили длинные волосы, но стягивали их на затылке лентами из шкур или сплетали в жесткие косицы. У каждого на поясе висел меч, у кого-то и виднелись за спинами арбалеты, и почти у всех короткие копья. Аля с удивлением разглядела молодых девушек, одетых по-мужски и тоже вооруженных. Кажется, собрался весь поселок: подошли старики, снова вернулись дети, но на этот раз не кричали, а прятались за спинами матерей и оттуда хихикали, тыкая пальцами в пленников.

— Сидим тут как на выставке, — раздраженно прошептал Алешка.

— Если тебя волнует только это, я тебе завидую, — не смолчал Влад, и Аля еле слышно хмыкнула.

Подошел мужчина, оценивавший пленников ночью. Аля решила, что это вождь, и тот действительно отдал приказ:

— Начинайте!

Молодой воин, чьи собранные в хвост волосы были украшены особо причудливо, подошел к белой хижине и откинул полог, согнувшись в низком поклоне. Собравшиеся тут же замолчали, даже дети притихли.

Из хижины вышла... В первое мгновение Але показалось — огромная белая птица, но это оказалась пожилая женщина в белоснежном сари и накидке из светлых перьев. Гордо вскинув голову, она шла через расступившуюся толпу, и надменное лицо ее оставалось совершенно безучастно. Длинные седые волосы кольцами ложились на спину, переплетаясь с перьями. Назвать ее старухой язык не поворачивался, больше подошло бы — королева.

Женщина подошла вплотную к ребятам — от нее шел тонкий аромат трав — и уставилась немигающими черными глазами. Коротким жестом показала на них своему «пажу», — так окрестила Аля молодого воина с украшенным «хвостом». Не только он, еще двое горных бросились выполнять молчаливый приказ и несколькими взмахами ножей освободили пленников. Аля потерла кисти и сморщилась: руки за ночь отекли, от веревок остались следы, и было очень больно, да и встала девочка с трудом.

— Я сэт... — начал Рик, но его остановил «паж». Воин зажал мальчику рот и повернулся к женщине, та кивнула.

— Молчи! — отпустил княжича воин. — Ты не смеешь говорить с дайареной без ее разрешения.

Рик упрямо мотнул головой, и тот повторил:

— Молчи! А не то отрежу язык.

Судя по лицу «пажа», это была не пустая угроза. Влад прерывисто вздохнул, Аля поняла — вспомнил свои выходки.

В сопровождении молчаливой толпы воины дайарены отвели ребят на окраину поселка. Там, между последней хижиной и оградой, лежал большой плоский камень, возвышавшийся на полметра над землей. Пленников заставили взобраться на него. Аля испуганно глянула на ребят: Рик невозмутим, а у Влада подрагивали губы. Алешка взял Алю за руку, и ей от этого стало спокойнее. Тимс окинул взглядом частокол, но Рик покачал головой: бежать сейчас — самоубийство.

Подбежали подростки и насыпали вокруг камня охапки сушняка. Вождь, стоявший рядом с дайареной, махнул рукой, и в хворост полетели головни. Аля взвизгнула, отшатнулась и чуть не упала с камня, — хорошо, что Алешка удержал ее за руку. Влад матерился, но шепотом, почти беззвучно. Но не успело пламя лизнуть камень, как подростки кинули на ветки охапки длинных узких листьев. Повалил густой дым, скрыв из вида горных. Аля закашлялась, схватилась за горло. Рик повернулся к ним, отчаянно взглянул — так, словно хотел что-то сказать, но не мог.

У девочки все поплыло перед глазами. Она опустилась на камень, такой удобный, совсем не жесткий. Ей было очень спокойно и не верилось ни во что плохое. «Алешку жалко, испугался», — промелькнула тенью мысль. И тут же поплыли вопросы: Алешка? Кто такой Алешка? А, вот он — тоже опустился на камень, совсем рядом. У него такое умиротворенное лицо, в уголках губ прячется улыбка. Какая хорошая улыбка... и он сам очень хороший. Но сам-то он не знает об этом, Аля не сказала ему! Вот глупая, это ведь так важно — сказать, что он очень хороший. Девочка открыла уже рот, но тут же передумала. Ей совсем не хотелось говорить, хотелось другого. Легко подтянувшись на руках — тело стало сказочно-легким, невесомым, как у бабочки! — она оказалась лицом к лицу с Алексеем. Его полуулыбка манила, и Аля накрыла ее поцелуем. Губы Алешки оказались неожиданно жесткими и горячими. На плечи девочки опустились руки — такие же горячие, она чувствовала их жар сквозь рубашку, и Алешкины губы шевельнулись в ответ. Какая-то темная сила захлестнула Алю, унося последние мысли.

Легкий укол в ногу, второй — и Аля с сожалением оторвалась от Алешкиных губ, все таких же горячих, но уже не так неприступно-твердых. Сквозь пелену дыма на девочку смотрел человек, незнакомый и совершенно ей не нужный. Он что-то спрашивал, но Аля не могла понять — что. Человек терпеливо повторил, снова кольнув ее копьем:

— Вы пришли со злом или с миром? Что вам надо от нашего народа?

— Ничего! — удивилась Аля. — Мне совершенно ничего от вас не надо!

Она отвернулась от ненужного человека к тому, кто ей необходим. Но вязкая пелена встала между ними, забила Але горло, и она потеряла сознание...

Глава 15

Голова гудела, во рту — как мел жевала, а под веки словно насыпали песок. Аля открыла глаза, сморгнула набежавшие слезы. Взгляд уткнулся в странный узорчатый потолок, похожий на дно корзинки. Девочка с трудом повернула голову и уперлась носом в такую же плетеную стену.

— Она пришла в себя, — услышала голос.

Чьи-то жесткие пальцы прикоснулись к щеке и развернули голову в другую сторону. Над ней наклонились двое мальчишек, их лица показались Але знакомыми. Один из них, младший, поднес к ее губам кувшин, и Аля жадно потянулась к воде. С каждый глотком возвращалась память: это Рик, и голос она слышала именно его. Ночь они провели все вместе у столба — болью отозвались запястья — а потом их повели к камню... В горле запершило, но это скорее — просто воспоминание. Да, узкие светло-зеленые листья... Аля вдохнула дым и потеряла сознание. Кажется, случилось что-то еще, но на попытку вспомнить голова отозвалась такой болью, что девочка поспешно отказалась от этой части своей биографии.

121